В Амстердаме умер Дерк Сауэр. Он был репортером и редактором в Нидерландах, а в конце 1980-х уехал в СССР. Компания Independent Media, которую Сауэр построил в России, издавала местные версии западных глянцевых журналов и сделала его богатым человеком. Главным проектом его жизни стали «Ведомости» — первая газета в России, работавшая по высоким западным стандартам. Позднее Сауэр руководил холдингом РБК: при нем группа изданий провела успешный перезапуск и пережила всплеск популярности. В 2022-м Сауэр вернулся в Нидерланды. Он перевез с собой редакцию The Moscow Times — газеты, с которой начались его приключения в российском медиабизнесе. Дерк Сауэр погиб из-за травм после крушения своей парусной лодки. Ему было 72 года. По просьбе «Медузы» о нем рассказывает Леонид Бершидский, первый главный редактор «Ведомостей».
Дерк Сауэр, мой учитель и главный профессиональный ориентир, был человеком революции. Крайне левым юнцом он участвовал в каждом европейском кипише, молодым репортером добрался до Мозамбика, Никарагуа, Камбоджи — а зрелым авантюристом отправился в Россию, где революция состояла в крушении его юношеских идеалов.
Эта революция сделала бывшего маоиста мультимиллионером, причем основанный им на пустом месте в начале 1990-х издательский бизнес он продал задолго до того, как это заставили сделать всех иностранных владельцев российских медиа. Но в траектории Саэура нет никаких противоречий. Он всегда оказывался там, где пытались восстановить справедливость — и эта дорога не могла не привести его в посткоммунистическую Москву, где сотни людей пытались в то время нащупать какой-то несоветский, более честный способ писать новости.
Чтобы наняться на работу к нему в The Moscow Times, бесплатную газету для многочисленных в то время московских экспатов, надо было писать по-английски. Редакция, состоявшая в основном из западных искателей приключений, не доверяла местным. В 1994 году нам платили вдвое меньше, чем иностранцам. Как представитель российских сотрудников в рабочем комитете — да, Сауэр не представлял себе компании без профсоюза — я пошел к нему качать права. «Life is not fair, — пожал плечами Дерк. — Жизнь несправедлива». Меньше чем за два года он привел зарплаты русских и экспатов к единому уровню.
Чтобы создать в Москве издательство Independent Media, Сауэр заложил свой голландский дом. Обитателем Жуковки на Рублевском шоссе его сделали глянцевые журналы, которые делались не менее честно, чем его газеты, и на такие же сурово минималистичные бюджеты. Сауэр ставил на высокие должности в своей компании женщин, когда российский бизнес еще считал их людьми второго сорта. Женщины — будущая элита русского глянца — работали на него, как на себя.
Партнерами Дерка в разное время были Михаил Ходорковский и Владимир Потанин. Оба думали, что вместе с долей приобретают влияние. Оба недооценили Сауэра и потом тихо вышли из бизнеса.
Успех журналов сделал возможным прорыв в качественную прессу — выход ежедневной газеты «Ведомости» в сентябре 1999 года. Дерк сколотил это предприятие, сведя вместе непримиримых конкурентов — The Wall Street Journal и Financial Times, не желавших рисковать поодиночке на рынке, где в то время царил «Коммерсантъ», да и тот не мог собрать деловых новостей больше, чем на две полосы формата А2.
Советских журналистов во главе редакции ни Сауэр, ни его партнеры не хотели. Редакцию начали строить несколько бывших репортеров The Moscow Times. Не всем из нас исполнилось на тот момент 30. Я сказал Сауэру, что выделенного им бюджета хватит на 13 человек, а этого для ежедневки маловато, и он меня тут же уволил. Потом, правда, не вспоминал об этом — так я и оказался главредом в момент запуска, с командой из 30 человек. В день, когда мы с Дерком летели в Цюрих на первый совет директоров «Ведомостей», мой заместитель Александр Гордеев, который тоже должен был лететь с нами, угодил под арест за уличную драку. Сауэр потребовал, чтобы я уволил Гордеева, но ничего не предпринял, когда я не стал этого делать. Он давал вторые шансы. И третьи. Всем, кто не продавался и работал на него, как на себя.
«Журнал, — говорил Дерк, — как самолет: вертикально взлетает, вертикально падает. Газета как поезд: если уж разгонится — не остановишь». Поехали мы лихо — но поезд ведь идет по рельсам, и славу нам принесли в первую очередь наши правила. Правила американских и английских партнеров, да — но на самом деле правила Дерка. Они сводились к отсутствию какой бы то ни было задней мысли. Узнал, написал, выпустил.
Когда Сауэр уволил меня второй раз, три года спустя, я снова заслуживал этого: хотя газета была уже прибыльной, я выгорел и больше не мог сделать ее лучше. Уходя, я, сам того не желая, оставил Дерку мину замедленного действия.
Примерно за полгода до моего ухода Дерк вызвал меня и сказал, что крупнейший рекламодатель глянцевых журналов, одна ювелирная компания, хочет, чтобы «Ведомости» написали о ее бизнесе. «Но они не дают о себе никакой бизнес-информации, хотят только, чтобы мы писали, как они открывают пафосные бутики», — возразил я. «Но вы же репортеры, — сказал Дерк. — Не дают — так ищите».
Я уже учился в бизнес-школе, на которую Дерк одолжил мне денег, когда наш расследователь Булат Столяров докопал историю про ювелиров. Она вышла на целую полосу, и на следующий день компанию уже потрошила налоговая. Рекламу из журналов — на миллионы долларов — ее владельцы, конечно, сняли. Для главного редактора Татьяны Лысовой эта история никаких последствий не имела. А я потом делал еще один проект для Дерка — журнал SmartMoney — и большую часть «студенческого долга» Дерк мне списал.
Через много лет, когда «Ведомости» втоптали в грязь росгосвладельцы, Сауэр дал работу — и возможность продолжать писать честно и без задней мысли — многим из моих старых товарищей, да и многим их тех, кто пришел после нас. Десятки пишущих на русском языке журналистов обязаны Сауэру карьерой и специфическим пониманием ремесла. Когда Путин пошел вразнос, многим — от сотрудников телеканала «Дождь» до самых принципиальных из последней настоящей команды «Ведомостей» — именно Сауэр помог сохранить профессию в эмиграции.
В день, когда его не стало, Павел Миледин, бывший репортер «Ведомостей», вспомнил, как при входе в старую редакцию на Выборгской улице, возле теннисного стола, кто-то сделал на дверном косяке ростовые засечки — мою и великана Саши Гордеева; а еще на метр выше была засечка, подписанная именем Дерк. Он был совсем маленького роста, но засечка та не имела ничего общего с лестью. Нам было расти и расти до него.
Не доросли. Сауэр пережил независимую российскую прессу, которую, на мой небеспристрастный взгляд, он же и создал. Но это не конец, Дерк, благодаря тебе я верю во вторые шансы. И в третьи.
От редакции «Медузы». После возвращения в Нидерланды Дерк Сауэр помогал многим независимым российским изданиям, оказавшимся в изгнании, в том числе телеканалу «Дождь» и «Медузе». Мы всегда будем помнить о его доброте и участии. Для нас было честью иметь такого друга. «Медуза» приносит соболезнования близким и команде Дерка Сауэра.
Леонид Бершидский